Первым гостем нашей рубрики (по воле случая или, может быть, под влиянием звёзд) стал заведующий наркологическим отделением ЦРБ, врач психиатр-нарколог высшей категории, отличник здраво-охранения РФ Борис Рогожин.
– Простите мою нескромность, но, думаю, не раскрою для Вас тайны, что фамилия Рогожин в Выксе уже давно стала нарицательной. Если говорят: «Тебе пора к Рогожину», то всем понятна суть фразы. Это характеризует Вас как профессионала. Борис Васильевич, расскажите немного о себе. Из каких должностей складывалась Ваша карьера?
– Как начал с доктора, так по сей день им и остаюсь. Отучился в Горьком на санитарном факультете и с 1975 года работаю. Сначала два года в Муроме (откуда я родом), потом ещё два здесь в санитарно-эпидемиологической станции, а потом поменял специализацию и ушёл в психиатрию.
– И всё-таки, почему изначально Вы решили связать свою жизнь именно с медициной?
– На тот момент для меня были приоритетны только два направления – или химический, или медицинский, хотя к 16 годам у меня уже была профессия железнодорожника. Я даже два сезона отработал на детской Горьковской железной дороге. Но медицина всё же казалась мне более интересной.
– А не возникало ли у Вас желания бросить всё и заняться совершенно другим делом?
– Было и не раз, и занимался, но не оставляя медицины. Мелкий бизнес, купи-продай, так сказать.
– Раз уж мы заговорили о прошлом. Когда народ пил больше: раньше или сейчас?
– Когда я начинал работать, на душу населения государство ежегодно выпускало 4,5 литра абсолютного спирта. Пиво же можно было приобрести в торговых точках только в те месяцы, название которых оканчивалось на «рь»: сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь (осенне-зимние то есть). Согласитесь, при холодной погоде за окном на этот хмельной напиток что-то не тянет. А сейчас на душу населения выпускается 22 литра абсолютного спирта. Это 100 литров водки и 100 литров пива плюсом к нему. То есть можно пить бутылку водки и бутылку пива через день. И как Вы считаете при таком раскладе, россияне стали больше пить или меньше?
– Смотрите ли Вы телевизор? Какие программы?
– Смотрю, но в основном новостные и исторические передачи. Очень интересует тема реорганизации структуры правоохранительных органов, поскольку здесь происходит что-то непонятное – одни ушли, других убрали, кто в итоге остался? Аналогичная ситуация и в здравоохранении. После окончания медвуза в медицину приходят работать лишь 10% выпускников. Остальные предпочитают торговлю лекарствами, оборудованием и прочие занятия. Вот и выходит, что лечиться-то не у кого…
– Что Вы цените в людях?
– Доброту. А все больные добрые – им деваться некуда. Абсолютно здоровых же не бывает, значит…)))
– Говорят, психиатры могут поставить диагноз, даже не общаясь с человеком. Получается, что Вы знаете слабости всех, кого видите. Не мешает ли это в повседневной жизни, вне работы то есть?
– Если психиатру эти знания мешают в обычной жизни, то ему в психиатрии делать нечего. Я закрываю дверь рабочего кабинета и забываю всё, что там происходило, потому что мне это не нужно. То же самое касается и домашних хлопот и забот – им место дома.
– Сегодняшнее поколение проводит очень много времени за компьютером, за играми в частности. Что Вы думаете по этому поводу?
– Компьютер я даже включать не умею. Соответственно и к компьютерным играм отношусь очень отрицательно – в них имеются определённые источники воздействия на головной мозг, вызывающие зависимость. Зависимость же – это заболевание, которое я предпочитаю лечить.
– К слову о зависимости… В Вашей жизни есть какая-нибудь?
– Есть. Пятница, суббота – рыбалка.
– Вот говорят: «Увидеть Париж и умереть». О каком месте Вы могли бы сказать то же самое?
– Мечтаю побывать в Париже и Токио. В этих местах меня интересует абсолютно всё – и обычаи, и традиции, и история, и общение (даже несмотря на то, что не знаю языков). Европу, Азию, Скандинавию посетить уже довелось, осталось только два заветных уголка мира.
– Занимались ли Вы когда-нибудь искусством: пели, танцевали, рисовали, может быть?
– Всем перечисленным занимался до 16 лет. Кстати, рисование интересовало меня достаточно продолжительное время – лет до 30, увлечение пением и танцами же, в силу отсутствия музыкального слуха, было не столь продолжительным.
– В чём чаще возникает потребность: в тишине или общении?
– Если я устал, нужна тишина. Если работаю, то тут без вариантов… Отпуск же и свободное время предпочитаю проводить активно.
– Вы верите в судьбу и предназначение?
– В предназначение – да. Оно у каждого своё. А судьба это или нет, сказать не могу.
– К каким занятиям Вы испытываете страсть?
– А что такое страсть в вашем понимании? Я думаю, это то, что человеку необходимо. Необходимостей же у людей очень много и я не исключение. Но чего-то конкретного, без чего я не смог бы обойтись, у меня нет. Замену можно найти всему и всегда. Читайте Конфуция…
– Какими достижениями особо гордитесь?
– Гордыня – это порок. А радость мне приносит всё положительное. Добиваешься чего-то и становится хорошо.
– На что не жалко денег?
– На улучшение качества жизни и на детей! На это денег мне никогда не жалко. Лишь бы они были.
– Продолжите фразу: «Каждый человек обязательно должен…»
– Знать анатомию. Зачем? Додумайте сами.
– Каким Вы видите будущее Вашей сферы?
– Очень печальным. Потому что моя сфера зависит от экономики страны и от правильного подхода к обороту психоактивных веществ. Этим сейчас занимаются ограниченно, какими-то выборочными программами. У нас нет хорошего закона о наркологической службе, контроля за оборотом алкогольной продукции, наркотических веществ, никому не подвластна и фармация (все уважающие себя страны мира не продают легально ни антибиотики, ни обезболивающие – всё идёт через доктора; у нас же к докторам идут, когда уже всё запущено), ну и плюс засилье «спайсов», которые стали серьёзным теневым бизнесом.
Пока все перечисленные проблемы не будут решены, не появится хоть какая-то идеология и не будут расставлены приоритеты, профессия психиатра-нарколога в России будет востребована всегда.
Юлия Сиденькова. Фото Ольги Поповой