18+
Война была народной, и в списках её участников – многомиллионное население всех советских республик.
В рамках рубрики «Мой дед воевал» выксунец Глеб Рубашкин поделился воспоминаниями сразу о трёх своих родственниках – участниках Великой Отечественной войны: двух дедушках, Василии Васильевиче Свинятникове и Павле Андреевиче Рубашкине, и прадедушке, Семёне Ивановиче Карпове.
Маршал СССР Георгий Жуков спустя годы скажет: «Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву...» Запомнится она многим людям. И тем, кто находился тогда в столице, и тем, кто был далеко, но знал, что враг подобрался к самому сердцу Родины, и особенно – защищавшим город. Первое ранение Василий Васильевич Свинятников получил именно под Москвой в декабре 1941 года: в период, когда оборонительные действия советских войск начали перерастать в наступательные. Второй раз он был ранен в 1942-м под Старой Руссой – в боях за её освобождение. Ещё два серьёзных ранения (после последнего его комиссуют) случились под Харьковом: 1943 год ознаменуется уже третьей битвой за этот крупный, ныне украинский, город.
– В военном билете пять записей о ранениях, и только по ним можно отследить, в каких боях участвовал дедушка. О войне мы с ним поговорить не успели. Когда он умер, в 1984 году, мне было всего четыре года, – рассказывает Глеб Рубашкин. – Дед был призван в 1941-м. Начав рядовым, дослужился до заместителя командира батальона по политической части. Воевал до 1944 года. Награждён медалью «За победу над Германией», орденом Отечественной войны II степени.
Дедушка родился в селе Лихунино Рязанской области, но большую часть жизни провёл в Выксе. После войны работал контролёром ОТК в чугуно-литейном цехе завода ДРО. Заядлый рыбак. Тех внуков, что повзрослей, часто брал с собой рыбачить. Лодка была своя, а жили мы рядом с Верхним прудом. Дед вообще любил проводить время с нами, младшим поколением. И у меня о нём – только самые светлые воспоминания. Он был очень добрым, открытым человеком, война его нисколько не ожесточила.
– Здесь в военной форме мой дедушка по отцовской линии, Павел Андреевич, – комментирует снимок Глеб Рубашкин. – В армию, на срочную службу, его призвали ещё в 1939 году. Служил на Дальнем Востоке. Запомнились его рассказы о том, какие холодные в той полосе были зимы. Чтобы не замёрзнуть, бойцам приходилось выходить в дозор в двух тулупах или надевать тулуп поверх шубы. В 1941-м началась война, и он вместо демобилизации отправился на передовую. В каких боях участвовал, сказать не могу, но в переписанных бабушкой данных из его военного билета указано московское направление. Воевал дед восемь месяцев: с августа 41-го по апрель 42-го – самое «горячее» время. Службу продолжить не смог из-за ранения. Когда наши войска попали в окружение, ему прострелило обе руки (он, чтобы прикрыть шрамы на руке, носил часы). Держать оружие, понятно, уже не мог, выжил чудом. Его, посадив на свою машину, вывез танкист. Воспоминания о войне Павлу Андреевичу давались очень тяжело: каждый раз в глазах этого мужественного человека стояли слёзы. О чём-то и я сейчас говорить не хочу – например, что было с другими бойцами, прорывавшимися тогда из окружения, как погиб его командир.
Дедушка очень любил праздник 9 Мая. Надевал парадную одежду, ордена и обязательно ходил на возложение цветов на Северное кладбище, встречался с другими ветеранами. Он многих знал, его знали и уважали многие.
Дед был мастером на все руки. До войны трудился кузнецом в Верхней Верее (из этого села уходил на фронт). После возвращения домой и до самой пенсии работал сварщиком, сначала в ДРО, потом в структуре ЖКХ. Он и после выхода на заслуженный отдых посвятил этой профессии много лет: был одним из лучших специалистов. Кстати, не только из металла мог изготовить любое изделие, но и из дерева. В Выксе, на Самстрое, сам возводил дом: решил сюда переехать из Верхней Вереи, когда для строительства в этом районе давали лес.
Павел Андреевич оставил в моей жизни очень большой след. Жалею, что не обо всём (в силу моего возраста) мы успели с ним поговорить. Дедушки не стало в 2005 году.
Своего прадедушку Глеб Владимирович никогда не видел. Семён Иванович Карпов погиб в 1942-м – в том же году, в котором был направлен на фронт.
– Когда началась война, прадеду было уже за 40. В первую волну демобилизации он не попал – валил лес, работа тяжёлая, мужская, соответственно, была «бронь». А в 1942 году он сам попросил перевести его на более лёгкую работу непосредственно в селе (жил тоже в Верхней Верее): знал, что за этим последует повестка. Сначала его направили на учёбу во Владимирскую область. Моей бабушке, его дочери, сейчас уже 90 лет, но она очень хорошо помнит, как ездила к нему туда. Бабушка о своём отце вспоминает часто, с теплотой. Она его очень любила.
Погиб прадед во время боёв под Ростовом-на-Дону 21 декабря 1942 года, там же, в Ростовской области, он и похоронен.
Принятое им решение отказаться от «брони» – наверное, это и есть настоящая гражданская сознательность, честность. Но для семьи, конечно, невосполнимая утрата: жена осталась без мужа, пятеро детей – без отца.
Ксения Абдулхакова. Фото из семейного архива семьи Рубашкиных
© Информационное агентство Инфорос, 2021 – 2024