18+
Может, потому, что с детства ничего не боялся? Как-то по весне, или поздней осенью, спас мальчишку из подольда. Вижу, барахтается в полынье кто-то, ну я и кинулся в воду. Что дальше? Он побежал к себе домой, я – к себе. И всё».
Мы сидим с Анатолием Ивановичем в саду. Жарко. И, тем не менее, от этих его слов мурашки по спине побежали. Мой собеседник по-военному подтянут, сухопар, жилист. В голубых глазах бегают озорные огоньки… Разговор наш неспешный, неторопливый. Воспоминания молодости явно приятны доктору Ятайкину, и он иногда замолкает, вновь переживая те события. Стараюсь не перебивать его, боясь спугнуть мысли. Однако он цепко держит нить повествования. И речь у него правильная, фразы чёткие. 
– Для того, чтобы работать врачом, здоровье надо иметь отменное. Хотя в то время быть крепкими, сильными и здоровыми старались все. После медицинского училища меня призвали в армию, и я три года служил фельдшером в военно-морском госпитале. То была отличная школа выносливости, и превосходная – медицинской практики. Вот тогда я понял, что моё призвание – спасать людей. Нет, это отнюдь не пафосные слова, это убеждение. Без этого нет настоящего врача!
Он замолчал, застеснявшись своей горячности, и воспользовавшись паузой, я спросила:
– И тогда Вы поняли, что Вам дорога в институт?
– Конечно. Поступил в Казанский медицинский, то был один из лучших институтов данного профиля, да и до сих пор, по-моему, он остаётся таковым. Счастливые годы! Там познакомился со своей красавицей-женой, благодаря которой я и оказался в Выксе. Но сначала мы по распределению отработали в моём родном городе Краснослободске. Я – возглавил санэпидстанцию, жена работала педиатром и читала лекции в медучилище.
– Как Вы стали анестезиологом?
– Просто. Нужен был доктор такой специализации и меня направили на подготовку в Казань. Так что я дважды благодарен этому городу и институту. Профессией своей доволен. Ни одна так не связана со спасением жизни, как эта. У анестезиолога даже больше возможности спасти человека, чем у хирурга. Вызывали днём и ночью, в будни и праздники. Часто, даже вдвоём с женой. Её – выхаживать новорождённых при сложных родах, меня – «оживлять» маму или младенца. Бывало: только приехал с операции, едва сомкнул глаза, как опять звонит телефон. Дочь осторожно встаёт, берёт трубку, чтоб нас не будить, но сам уже знаешь, – это тебя зовут, значит надо ехать, спасать чью-то жизнь. Неважно чью – мужчины, женщины, старика, младенца. Важно, что – жизнь. Нас, анестезиологов-реаниматологов не знают наши пациенты, но зато мы знаем, как боролись за то, чтоб однажды встретить на улице и сказать себе: «А ведь это тот парень, за жизнь которого мы с Евгением Павловичем (или иным доктором) боролись до утра. Ишь ты, какой красавец вымахал!»
– Вы работали, вероятно, и с хирургом Каллистратом Яковлевичем?
– Колпаковым? Да, талантлив был, чертяка! Правильные подходы к операции выбирал, руки у него были подвижные, голова – мудрая и светлая. Оперировал несчётное количество раз! Мы с ним дружно жили.
– Интересно, а чем Вы любили заниматься вне работы? Ведь были же и у вас свободные дни, когда Вы ездили на рыбалку, читали, занимались спортом…
– О рыбалке только мечтал. Отдыхал всего один раз в жизни, 10 дней на море, и желал только одного: быстрее приехать к моим пациентам. Но более всего, что увлекало меня, была машина. Вот это моё любимое и никогда не надоедающее занятие.
– Прошло много времени, как Вы оставили свою профессию. Какие сны Вам снятся чаще всего?
– Как я провожу интубирование и остро, как наяву, переживаю весь процесс от начала до конца.
– Если начать жить сначала, выбрали бы эту профессию?
– Да!
Елена Липатова. Фото из семейного архива
© Информационное агентство Инфорос, 2021 – 2024